Проматывайте. Нет места более спокойного и более жуткого в этой неизбежном покое. Кладбище. Когда я была там в последний раз? В семь лет? Впрочем, неважно. Тогда мне это казалось чем-то непонятным и неприятным. Всего лишь. Сейчас же... Кресты. Каменные плиты. Покосившиеся оградки и пластиковые пыльные цветы. А на фотографиях - люди. Улыбающиеся, задумавшиеся, строгие - люди. Живые. Живые, понимаете?! У них есть планы, нежды, мечты. Точнее, были. А сейчас нет. И вот это "нет" не оставляет меня в покое. Как так? Почему "нет", если "есть", почему "были"?.. И я обещаю, слышите, обещаю, что , пока я жива, дорога к вам не зарастет. К тебе, деда Володя, Владимир Михайлович, тебя я помню лучше всех - не бывавший трезвым, куривший исключительно "Приму" и погибший в день своего рождения, сгоревший в своей квартире. 2000г. К тебе, баба Ира, Ираида Прокопьевна, тебя я тоже помню, но очень плохо - полупустая квартира, сумерки, железная скрипучая машинка на крашенных деревянных половицах, цветастый халат и твой насмешливый голос. Умершая от старости, но прожившая достойнейшую жизнь. 1995г. И к тебе, деда Витя. Я тебя совсем не знала и очень жалею об этом. Мне рассказывали, что когда в младенчестве меня не могли успокоить, единственным способом остановить мой плач было отдать меня тебе на руки - и я сразу же замолкала. Почему-то мне кажется, что мы обязательно нашли общий язык. Тебе, погибшему от истощения организма всего в 56 лет (наверняка сказалось то, что ты был в числе шоферов, вывозивших людей из Чернобыля), я обещаю, что руль на твоем памятнике будет висеть всегда, и никто не посмеет его украсть или изуродовать. 1992г. Вы не будете забыты. Обещаю.